Сначала отдали в детдом, а потом забили до смерти. Что происходит в Адыгейске, где родители жестоко расправились с 3-летней дочкой

В Адыгейске в конце мая стало известно о смерти трехлетней Алины (имя изменено). Девочка с рождения жила в детском доме, родители забрали ее домой лишь в марте 2024 года. По версии СК, ребенка до смерти избил отец, его уже задержали и поместили в СИЗО. При этом местные жители считают, что во всём виновата мать, а мужчина просто взял вину на себя.

Журналист 93.RU Валерия Дульская побывала в Адыгейске, пообщалась с местными жителями и узнала подробности страшной трагедии.

Светло-серые панельные пятиэтажки 1990-х годов выстроились вдоль узкой полосы асфальта без разметки. По обе стороны — магазинчики продуктов, хозтоваров и салон красоты. В девять утра в будний день там уже делают маникюр молодой девушке с длинными черными волосами.

— Здесь девочку убили, да, вот в этом доме, правее, — говорит мастер маникюра, приспустив маску и отложив фрезер. — Я ничего не знаю о семье. Говорят, они на квартире жили. Ее мама в соседнем ауле.

Перед домом стоят переполненные мусорные контейнеры, от которых в 40-градусную жару исходит неприятный запах. С одной стороны горой лежат десятки покрышек, с другой — из сетчатого ящика для пластика торчат пустые бутылки.

Брак 34-летней Заиры А. и 43-летнего Руслана С. не был официально зарегистрирован. Пара несколько лет снимала квартиру. От первых браков у обоих по трое детей. Алина стала для них первым совместным ребенком.

— Я в лицо их не знаю, я редко выхожу. Моя кровать стоит возле стенки — через стенку они. Вечный шум-гам был. Но я плохо слышу после ковида, слова не разбирала. Думала, шумно, дети, — рассказывает журналисту 93.RU женщина из соседнего подъезда.

Во дворе мало людей, только несколько пенсионеров на лавочке. Время от времени с торца дома собираются мужчины, но говорить они ни с кем не хотят. К пятиэтажке то и дело подъезжают журналисты разных изданий, направляя на людей камеры. Жителям Адыгейска такое внимание явно не нравится, поэтому они всячески избегают объективов.

Две жительницы дома сидят в тени напротив подъезда. Они о чём-то бурно говорят, временами переходя на адыгейский язык. Говорят, что, по слухам, скоро во двор приедут журналисты из Москвы — якобы их самолет уже где-то приземлился.

— Они особо не гуляли, но она всё время за рулем была, ездила. Они жили тут года 2–3. Еще она постоянно стирала, чистенькие, наверное, дети были. Белье висело на балконе всё время, — начинает рассказ пожилая жительница соседнего подъезда. В какой-то момент ее на адыгейском окликает муж, который убирается в машине рядом. Она что-то отвечает и поворачивается лицом. — Ругается, мол, не рассказывай. А что, что знаю, всё расскажу.

По словам женщины, в доме большая часть жителей — молодежь. Днем они все на работе, поэтому вряд ли кто-то из соседей часто видел семью.

Когда все расходятся, на лавочке с торца дома остался сидеть широкоплечий молодой мужчина. Он часто видел семью, которая казалась ему совершенно обычной. Первый муж Заиры погиб, она осталась с тремя детьми и сошлась с Русланом несколько лет назад.

— Она не кричала на улице, но на нее дети смотрели... и всё. Там не надо было кричать, на людях — нет. Но дети не имели права шаг сделать ни вправо, ни влево, — рассказал житель соседнего дома о строгой Заире, еле сдерживая слезы. — У меня слов нет, я не знаю. Вы видели фотографию? За час это невозможно сделать.

По его словам, он часто видит участкового в этом районе. Да и в целом вокруг живет много сотрудников полиции. Он предполагает, что семью могли проверять, но почему органы не увидели побои на теле — непонятно.

Известно, что после рождения Алины мать оставила дочь в больнице. Среди местных жителей ходят слухи, что пара сделала это из-за тяжелой финансовой ситуации. А вот соседка уверяет, что слышала другую версию. Якобы малышка родилась с серьезными проблемами со здоровьем, поэтому ее оставили — сами просто бы не вытянули. Отец время от времени привозил в детдом пеленки и подгузники. По крайней мере, он сам об этом говорил соседям.

Руслану недавно исполнилось 43 года. Официально он нигде не работал, перебивался мелкими строительными шабашками. По данным 93.RU, мужчина регулярно оформлял микрозаймы на небольшие суммы в пределах 15 000 рублей.

Бывшая жена Руслана рассказала в соцсетях, что за 12 лет брака он не трогал ни ее, ни детей. Но и по дому никак не помогал, а после развода с детьми не общался.

Женщина, которая живет по соседству с семьей Руслана, рассказала, что никогда не замечала от него агрессии. А вот проблемы с деньгами у него бывали: когда он помогал ей с ремонтом, он часто просил заплатить ему вперед, «потому что не на что жить».

— Я за ним агрессию не замечала. Когда он был пьяный, всегда говорил: «Мать, сейчас я уйду, уйду». Совсем не агрессивный. Когда он заходил, он всегда был спокойный. Я не могу назвать его буйным, — поделилась женщина.

Всех жителей Адыгейска потрясла история с убийством ребенка. Общественный деятель Фатима Кодзоева в своих соцсетях привлекла внимание к этой трагедии, потребовав наказать всех виновных. Местные жители обсуждают, что могло произойти, и делятся разными версиями событий. Известно, что Заира раньше была замужем. После гибели мужа она осталась жить у свекрови, но спустя время забеременела от другого мужчины, поэтому ее попросили уйти.

По одной из версий, всего у женщины семеро детей, но с ней живут теперь только двое сыновей и дочь. Остальные — в детдоме. Официально подтвердить эту информацию не удалось.

— Это была абсолютно безропотная девочка, она не проявляла упрямство, никогда не капризничала. Была полностью самостоятельная, очень послушная, — вспоминает погибшую Алину одна из ее воспитателей.

Заира, которую все местные жители считают виновной в трагедии, тоже нередко брала микрозаймы. Она подрабатывала в магазинах, а ее мать до сих пор стоит на кассе в магазине в родном ауле. Правда, женщину несколько дней никто не видел, после случившегося она перестала выходить на работу.

Вечером 5 июня издание KubMash опубликовало видео, на котором Заира в слезах пытается объяснить, что произошло тем вечером. По ее словам, после детдома Алина часто просила отца поцеловать ее в интимные места — это выводило Руслана из себя, и он начинал бить дочь. Малышка якобы даже называла имена педагогов, которые научили ее этому.

В тот роковой день, по словам Заиры, ее не было дома. Когда ситуация якобы повторилась, Руслан вышел из себя и опрокинул на ребенка горячий кофе, а затем избил. Когда женщина вернулась домой, она заметила ожоги и ссадины, но ничего не сделала, а повезла сожителя на работу. Еще через время, когда малышка уже еле дышала, ее отвезли в больницу, но спасти не смогли. После этого Руслан якобы приказал жене соврать о том, что девочка упала с лестницы.

По данным различных СМИ и пабликов, на теле девочки были множественные тупые травмы, ожоги от сигарет и разрывы внутренних органов. По одной из версий, ее могли до смерти избить ложкой для обуви и кабелем от телевизора.

Источник, знакомый с работой органов опеки и соцзащиты, анонимно рассказала порталу 93.RU, что родные родители имеют право забрать своего ребенка из детдома в любой момент, если они не лишены родительских прав. Главное требование для этого — наличие постоянной работы и подходящих условий для жизни. При этом никто не проверяет ни долги, ни кредитную историю семьи.

Как минимум первый год органы опеки, соцзащиты и полиции, а также медработники должны ежемесячно проверять ребенка и следить за его состоянием. Существуют специальные правила межведомственного взаимодействия: органы должны проверять семьи в разное время и сообщать друг другу о нарушениях, если они есть.

— Если семья стоит на контроле в опеке, в полиции и в соцзащите, то эти три субъекта профилактики ежемесячно должны выходить в семью. Могут не предупреждать, а могут созвониться и сказать, что завтра будьте дома. Если дверь открывали, то соседей никто не опрашивал.

По мнению эксперта, опека плохо проверила семью, куда вернули ребенка, и плохо ее сопровождала. Теперь есть опасения, что ответственные органы могут быстро подделать акты проверки, якобы в моменты проверки с девочкой всё было хорошо. Следствие уже сообщило, что проверит действия должностных лиц органов системы профилактики.

Вопросы к опеке и полиции есть и у местных жителей. Почти все, кто говорил с журналистом 93.RU, задавались вопросом, почему семью никто не проверял. Одна из соседок с самого начала сообщала, что обращалась к участковому, так как слышала постоянные крики из квартиры. Но никто ничего не сделал.

Против Руслана возбудили уголовное дело по ч. 4 ст. 111 УК РФ (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть). С 31 мая он находится в СИЗО. Когда об этом стало известно, в соцсетях начали появляться слухи об изнасиловании ребенка — это опровергли в СК. В настоящий момент дело контролирует прокуратура Республики Адыгея и глава СКР Александр Бастрыкин.

Заира сейчас живет с матерью и детьми в соседнем ауле. Большой дом находится в тихом живописном месте, вокруг щебечут птицы и стрекочут кузнечики. Больше на улице ни души: то ли испугала жара, то ли журналисты. Шторы в доме женщины завешены — они, кстати, такие же, как и в окне съемной квартиры на четвертом этаже. На бельевых веревках развешены полотенца, белье, женские и детские вещи.

Днем 7 июня Центральный аппарат СК сообщил, что проверяет все доводы, озвученные местными жителями. Например о том, что девочка подвергалась сексуальному насилию со стороны отца. Еще ведомство пообещало изучить информацию о причастности матери, а также о наличии у нее еще 4 детей, которых она отдала в детдом.

Еще через три дня СК всё-таки возбудил уголовное дело против Заиры за неисполнении обязанностей по воспитанию ребенка (ст. 156 УК РФ). Следствие считает, что девочка систематически подвергалась жесткому обращению со стороны родителей. Мать не исполняла свои обязанности, не оказывала медицинскую помощь и не препятствовала жесткому обращению.

Кроме того, под следствие попали органы опеки и попечительства Адыгейска. Против должностных лиц возбудили уголовное дело о халатности, повлекшей смерть человека (ч. 2 ст. 293 УК РФ). Следователи установили, что с 2 апреля по 30 мая они небрежно отнеслись к своим обязанностям и не смогли своевременно выявить обстоятельства, угрожающие жизни ребенка.